История о прохождении кугового маршрута на морских каяках вдоль побережья полуострова Рыбачий. "Ладно, поехали, без подробностей про веселую дорогу на Кольский, сразу к делу" - спешат рассказать участники.

День тренировочный

«А что если…», – дальше воображение больное ожиданием похода рисует самые приятные ситуации, – «…гружёный барахлом, двухнедельным запасом яств и лакомств тяжеленный морской каяк не получится заэскимосить, перевернувшись в гостеприимных водах Северного Ледовитого?». Ответ бодрил до мороза по коже: «С большой вероятностью ты пустишься в свободное от лодки увеселительное плавание, дружок, по пути развлекаясь игрищами с бархатномордыми лахтаками, с дружелюбными касатками и прочими созданиями Хаоса, после чего твое утомленное забавами тело обнаружат где-нибудь на западном побережье Варангер-фьорда катера Норвежской береговой охраны».

Прибыв на маршрут на день раньше планируемого, мы заехали в Заполярный к родителям, где, мощно предаваясь отдыху и чревоугодию, порешили выдвинуться на питьевое озеро неподалеку, дабы загрузив и прикатав лодочки разобраться со всякими сомнениями. Гружёные под завязку тяжелые каяки эскимосились максимально легко и ненапряжно. Сказать, что гора свалилась с наших хилых плеч, значит гнусно преуменьшать: что там гора, целая горная хребтина!

День первый

Лиинахамари – Мыс Романов – Губа Амбарная (15 км).
Затяжной моросящий дождь, туманы в сопках, свинцовое небо – это и есть настоящий Кольский, это и есть первое утро нашего перехода. Выдвигаемся из Заполярного и через 40 минут уже на пограничном КПП при въезде в Лиинахамари светим пропусками, предварительно оформленными для нас отцом, и мчим дальше в поселок, в штаб. Регистрация каяков и получение именных талонов на выход в акваторию происходит на удивление без проволочек, заполняем анкеты и пылко клянёмся ежедневно звонить в штаб, сообщая о месте дислокации. В приступе радости неистово селфимся у штаба и движемся к заливу, к месту отправления. По правилам, выход в море разрешен не раньше, чем по прошествии четырех часов после регистрации, поэтому имея такой запас, неспешно разгружаемся, перепаковываемся перепсиховываясь.

Тем временем нас проводить приезжают родители, припиваем напоследок чаю и еще раз мощно фоткаемся, строя решительные лица. Чтобы немного успокоить родителей, сделал эскимосский переворот, но по их виду понял, что достиг скорее обратного.

«Вспомни про путешествие Шеклтона на спасательном шлюпе «Джеймс Керд», представь, каково было Эндрю Макколи, попытавшемуся преодолеть 1600 миль открытого Тасманского моря на каяке, и успокойся нахрен!» – твердишь себе спустя пару пройденных километров, видя стену воды, идущую на тебя по заливу. Наблюдая перемещение таких водяных масс, почему-то появляется желание очутиться дома, желательно за кухонным столом, ломящимся от еды. Верчу головой из стороны в сторону, ища напарников чтоб поделится мыслью, не нахожу их и тут же обнаруживаю Пушкарева где-то над собой, забирающегося галсом на здоровенный валище.
После, уже с вершины волны вижу Константинова, идущего впереди по такому же гребню. Расстояние между верхушками наших валов 5-6 корпусов лодок, длина лодки 5 метров….

Выходим из Лиинахамарского залива, минуем мыс Романов, по пути попадаем в нашу первую бодрящую тело и душу болтанку, образованную волнами, отражающимися от скал, и заходим, наконец, в губу Амбарную. Расслабившись, двигаемся по заливу, разглядывая трехсотметровые скалы – настоящий фьорд, черт возьми! Чалимся по отливу около узкой протоки, соединяющей озеро Линьялампи и Амбарную, направление течения в этой небольшой, но бурной морской речке меняется с циклами прилива и отлива. Обносимся и уже по соленому озеру идем дальше, решив забазироваться на юго-восточном берегу озера у пресноводного ручья. Делаем небольшой волок вверх по речушке, уходя с затапливаемой приливом береговой полосы, и встаем базой.

День второй

Амбарная - мыс Хирвасниеми (11км, ветер восточный, 7-9 м/с).
"Наконец-то, первый день полноценного перехода. Надо бы компенсировать вчерашние жалкие 15 км и пройти как следует", - думали мы этим отличным солнечным утром ровно до того момента, пока не подошли к выходу из губы Амбарной. Хаотичная болтанка у скалистых берегов, волны, закручивающиеся в трубы, с ревом набрасываются на малопригодное для высадки побережье, эта чудная картина заставляет нас держаться поодаль от этих мест, и мы уходим на пару километров в море, вставая на курс в Малую Волоковую.

При встречном ветре с 7 до 9 м/с гребля не совсем походит на приятную морскую прогулку, и наши лица не преисполнены благодушия, а слова, которые время от времени вырываются у нас, не поражают красотой, мудростью и изяществом слога (здесь должен быть скулеж о том как тяжело нам было).

После нескольких часов воодушевленной работы швартуемся пообедать под прикрытием мыса Хирвасниеми (с моря напоминающий нарезной батон) на маленький пляж, состоящий из круглых камней размером с голову лахтака. Пока мы едим, ветер крепчает, и до нас долетает глухой стук, усиливающийся прибойной волной, образованный перекатываемыми камнями.

Завтрашний прогноз обещает полный штиль, поэтому единогласно принимаем решение не тратить сегодня больше сил на борьбу с ветром и сделать мощный рывок на следующий день, тем самым наверстав появившееся отставание от графика.

Остаток дня посвящается обжорству, шатанию по сопкам, сбору патронов в окопах, оставшихся после господства горных егерей Третьего Рейха в этих краях, возжиганию костра из выброшенного морем дерева, швырянием патронов в огонь, еще раз обжорству, увещеваниям и убеждениям Константинова, что это были не патроны, а всего лишь противомедвежьи петарды, исцеляющему психику сну.

День третий

Мыс Хирвасниеми – Малая Волоковая – п-ов Средний(западный берег) – Большая Волоковая – п-ов Рыбачий(западный берег) – мыс Немецкий – Вайда-губа (45км)

После пробуждения первым делом вываливаемся из тесной палатки пригодной разве что для сна, но плохо приспособленной для быта и пиров, переодеваемся в плохо просохшие за ночь термухи, напяливаем комбезы и, содрогаясь от холода, начинаем готовить завтрак и собираться под моросящим дождем.
От вчерашнего, пусть и ветреного, но все таки солнечного дня ни осталось и следа. Полный штиль, море не колыхнется, все вокруг налито свинцом.

Идем напрямик через горловину Малой Волоковой, на Средний. Юго-восточные берега, позади и справа постепенно начинает затягивать низкой облачностью. Через 12 км, встаем на перекус и идем дальше. Около северной оконечности Среднего тусует компания джиперов, их товарищ, увидев нас, хватает бутыль явно не с ключевой водой и устремляется к берегу что-то горланя и жестикулируя. В ответ подаем знаки, что как не сильна в нас жажда огненной воды, мы должны идти вперед, спину жжет взгляд полный непонимания и гостеприимства.

Дальше пересечение Большой Волоковой. Отходим от берега на три километра, и в этот самый подходящий момент раздается крик Пушкарева: "КАСАТКА!". В сотне метров по левому борту на гладко-свинцовой поверхности воды показывается часть черной туши с плавником, длинна видимой части спины приблизительно метра четыре. Всплыв еще пару раз она больше не появляется, и наше воображение начинает свою работу.

В памяти сразу всплывают все части фильма “ЧЕЛЮСТИ”, сопровождаемые той самой вымораживающей музыкой (советую врубить для полного погружения в ситуацию), вспоминаются приключения команды Роберта Скотта в Антарктиде и их столкновения с касатками.
Когда до ближайшего берега грести и грести, а под тобой многие десятки метров глубины, да в придачу еще и населенной существами, размер и вес которых слегка отличается от привычного, и к тому же еще и рассекающих со своим черным плавником неподалеку, трудно удержаться от легкого смущения. Недолго думая, мы быстро и плотно группируемся, пытаясь себя обнадежить мыслью о том, что любой хищник не осмелится нападать на превосходящую по количеству плотно сбитую стаю каякеров, и непринужденно ставим, возможно, мировой рекорд в гребле с максимальным ускорением.

Следующий прием пищи у нас уже на Рыбачьем за мысом Коровий, где ни одного куска сочной коровы замечено не было. Отдыхаем час и в районе шести вечера начинаем третий переход за день. Пройдя мыс Кийский, приближаемся к выходу из Варангер-фьорда, потянулись берега, все меньше и меньше годящиеся для высадки, повсюду хаотичное нагромождение черных вздыбленных скальных пластов. 

Будучи все эти дни под защитой огромного полуострова Варангер на западе фьорда, мы толком и не чуяли мощь Северного Ледовитого, теперь же близость океана ощущается все сильнее. Погода портится, волны приличные, очень приличные, возможно даже очень слишком п..дц какие приличные. Отраженная от берега волна смещает с курса то вправо, то влево на два на три метра. В сторону берега вообще лучше не смотреть, представления о том, что происходит, можно вполне составить и по реву доносящемуся от туда. В таком режиме прогребаем километров семь, проходя самую северо-западную точку России - мыс Немецкий, к слову, более мрачного места в жизни не видывал, и заходим в спасительную Вайда-губу. Огромная площадь дна обсохла из-за отлива, и мы, бросив лодки у кромки воды, шатаясь, бредем к берегу по воняющим гнилым водорослям, проваливаясь чуть ли не по колено в эту аппетитную жижу, бредем в поисках пресного ручья. 

Пригодной для питья воды нет.

Возвращаемся к лодкам и движемся к станции метеорологов, что неподалеку. С позволения сотрудника разживаемся несколькими литрами воды из бака, перед этим чуть не вступив в схватку с окружившей нас стаей псин, прикормленных, видимо, на станции, наорав на которых я услышал фразу от метеорологички в духе “а что это вы на них кричите!”.

Сил и времени искать нормальное место под палатку не было, поэтому располагаемся рядышком, на каком-то разрушенном поросшем мхом и травой фундаменте. Ежедневный ритуал мытья и стирки нарушен, заскорузлая от соли снаряга грудой лежит на земле в тамбуре палатки, и мы грязные и присоленные валяемся в палатке, слушаем как ее треплет ветер, отходя ко сну.

Западное побережье пройдено.

День четвёртый.

Вайда-губа - губа Скоробеевка (15км)
День пятый.
Губа Скоробеевка - губа Зубовская - мыс Лог Наволок (35км)
День шестой.
Дневка. (Ожидание погодного окна)

Продрали глаза после ночевки.
Дождь. Туман. Сырость. Всюду cоль. Промозглость.

В бинокль хорошо видны большие волны напротив мыса Кекурский, на выходе из залива. Я смотрю на Константинова, он смотрит на меня и выдает - " да ниче, все будет нормально", видимо рожа у меня не слишком уж была решительной, что ж, программа на день ясна. Привычно, но не без судорог, одеваемся в мокрое - непросохшее, завтракаем и сваливаем в туман.
Двигаемся по кипящему свинцу на восток, справа берег есть, слева нет ничего, только Океан, и Северный полюс в сотнях километров на север.

Все что помнится об этих днях, все впечатление о северной стороне Рыбачьего, это не сумасшедшие виды береговых скал и прочих красот, но постоянное напряжение, оно настолько велико что не оставляет место страху, сомнениям, радости, на них нет сил. Идет постоянное чередование, мы то попадаем в суровые болтанки, которые издали принимались нами иногда за участки суши, настолько они отличны по уровню воды, то идем по относительно стабильному участку, но с высокой, находящей с северо-запада, волной. Изредка попав в затишье, пытаемся фоткать и снимать видео. Все вокруг, пепельные декорации, корабль выброшенный на мель, черные, высокие и вздыбленные скалы, низкое, давящее небо, выныривающие за кормой тюлени, орущие с островов птицы, угрюмый берег.
Мы никто, посреди нигде, неизвестно зачем, ни мыслей, ни эмоций, просто часть всего этого.

Гребля, обед, снова гребля, поедаем, для бодрости, выкопанный во время обеда золотой корень, высадка на берег в Скоробеевке, опять пьяные джиперы с водярой, мыкающиеся в тумане по берегу, говорят что стоят тут уже неделю, гвозди бы делать из этих людей. Морось, блуждания по тундре в поисках связи, купание и стирка в долгожданной пресной воде, ночевка и снова переход, от Скоробеевки, до Лог-Наволока, напрямик через губу Зубовскую. Погода все та же, вид тот же.
На море приличное волнение.
В самые стремные моменты, как гром посреди ясного неба, звучат холоднокровные Пушкаревские рассуждения о достоинствах неаполитанской ромовой бабы! НЕАПОЛИТАЕСКОЙ РОМОВОЙ БАБЫ!!!!!В тот самый миг когда я пытаюсь держать себя в руках и не заорать со страху, неожиданно, откуда-то сверху, от переваливающего через вал Пушкарева, доносятся обрывки фраз про его десертные предпочтения, про сыры, запах которых сбивает с ног, различные сиропы которые идут к мороженому, про крема и пирожные, изобилие видов кофе и т.д.
Так же активно обсуждаются самые могущественные способы мариновки мяса, его последующей сушки и пожирания, разворачивается спор о том чьи самодельные галеты вкуснее и сытнее. Вряд ли есть более подходящее место в мире для споров на такие темы, чем точка на карте с координатами 6948'33.5"N 3238'16.1"E

Километры черно-зеленых, угрюмых берегов остаются позади. Спустя 35 км веселья, приближаемся к северо-восточной оконечности Рыбачьего и за мысом Лог-Наволок, в бухте встаем на стоянку у ручья со странным названием Локи. Есть связь, смотрим прогноз, на завтра обещано серьезное усиление ветра, при котором решение огибать северо-восточную часть Рыбачьего, мыс Цып-Наволок, про который ходит много дурных слухов, было бы чистым, незамутненным безумием.

Следующий день был проведен в режиме сухопутных крабов, и посвящен обжорству, восстановлению сил, опять стирке, просушке снаряги и походу за форелью в верховья ручья.
По пути на рыбалку, в тундре, наткнулись на растерзанные, обглоданные останки оленя. Бедолага запутался рогами в огромном клубке проводов, сорванных со столбов поваленной телеграфной линии, идущей вдоль берега, и не имея возможности двигаться, без шанса защищаться, был заживо сожран обитателями тундры, растащен по косточкам. Кто знает сколько дней он так мучился, видя как сперва уходит прочь родное ему стадо, а после теряя силы в бесполезных попытках освободится, косился на окружающих его хищников, прежде чем успокоиться в желудках росомах, лис и медведей, хуже смерти не придумаешь. На обратной дороге, Пушкарев решил что его следует освободить, пускай и посмертно, и взять с собой, увязав здоровенный череп на корму!
Провозившись с двадцать минут, c помощью лазермановских кусачек Константинова (которых он потом не касался)) череп был извлечен и транспортирован до базы, где мы с все усиливающимися сомнениями начали прикидывать как закрепить его на корму каяка и не найдя решения залегли спать, мудро забив на этот вопрос до утра следующего дня.

Продолжение следует…

Статья и фотографии предоставлены OUTDOORHEADS.